Котенок

Рассказ не прошел во второй тур Грелки, выкладываю здесь.

Кошачий мяв прервал сон на самом интересном месте. Я оторвал голову от подушки и глянул на часы — семь утра. Значит, из-за этого хвостатого негодяя спал всего три часа. Убью паразитенка…

Источник мява обнаружился на кухне. Черный, с белыми носочками на лапах котенок сидел на табуретке и деловито пытался утянуть со стола неубранный с вечера нож.

— Котька, ну зачем тебе ножик, а?

Ноль внимания, только левое ухо чуть повернулось в мою сторону.

— Хватит вооружаться, слышишь? Детям до шестнадцати холодное оружие иметь не разрешается.

Я подхватил котенка под мягкое пузико, повернул мордашкой к себе. Глаза — по краям голубые, к зрачку зеленые — плутовские, скучно стало мальчишке, поиграть не с кем, вот и замяучил.

— Ну, бандит, признавайся — чего еще натворил?

Бандит признаваться не стал, а проворно вскарабкался мне на плечо, потерся о щеку, замурлыкал. Явно что-то где-то напроказил а теперь подлизывается, обормот…

Вопреки ожиданиям, все кошачьи надобности были справлены на месте. Зато какой живописный кавардак царил вокруг блюдечка с кормом! Чтобы спокойно поработать, не отвлекаясь по мелочам я с вечера выложил пол-пачки корма для котят,. А неразумное дите кошачьей породы сперва налопалось до отвала, после чего вообразило себя Индианой Джонсом и организовало археологические раскопки. В результате корм был где угодно, только не в блюдечке.

— Ну и как это называется?

Вместо ответа — прикосновение шершавого язычка к моему уху. Хитрюга, знает, что сержусь не всерьез… Навожу порядок, заодно выковыриваю из-за книжного шкафа любимую игрушку моего котофея — небольшую деревянную катушку от ниток. Бросаю катушку в коридор, котька пулей слетает с плеча и уносится следом. Теперь он этой катушкой будет грохотать, пока не устанет или опять не запихнет куда-нибудь. Значит, снова уснуть не получится — в квартире стоит такой топот, словно катушку гоняет стадо слонят, а не один котенок.

Я шлепаю босыми ногами в кабинет — лениво идти в спальню за тапками, да и пол теплый, с подогревом, даже приятно босиком пройтись. Плюхнулся в кресло, даванул кнопку включения компа. На дисплее возникло изображение звездного неба. Надо бы поменять обои рабочего стола, поставить наш земной лес, что ли… Отчеты, фотоснимки, диаграммы, опять отчеты — третий год мусолим тему, а воз и ныне там. Черт бы побрал американцев с их «Хабблом»! Эта радиоглазастая зараза усмотрела звездную систему, в общем и целом похожую на нашу Солнечную, только помоложе раз в двадцать. Взялись наблюдать — а вдруг там братья по разуму обнаружатся? Чужого разума там не нашли, а свой чуть было не потеряли, когда стали анализировать полученную информацию. Для начала выяснилось, что внутри этой системы скорость света непостоянна. Если бы свет просто замедлял свое движение, согласно открытию Жана Фокола, то было бы понятно. Но в том-то и дело, что скорость изменялась в вакууме, да еще на различные величины, да еще в различные отрезки времени могла не только замедлиться, но и возрасти!

Американцы целый год добросовестно собирали данные, потом запихнули полученные цифры в самый мощный компьютер, чтобы вычислить закономерность изменений. Говорят, что компьютер два дня жутко грелся, потом грустно выдал на дисплее «Сволочи вы…» и погорел в хлам. После чего американцам оставалось лишь созвать всемирный конгресс и вывалить свое чертово открытие на уши миру.

Пока я мрачно пялился в дисплей, попутно соображая, стоит ли заварганить кофе или же опять залечь в кровать, котенок притомился. Во всяком случае, грохот и топот затихли… Зато опять раздался пронзительный мяв требовательной интонации.

— Ну, крокодил, проголодался, что ли? Так у тебя еды полное блюдечко, ешь на здоровье.

— Мяу!

— Не хочешь? А чего тогда? На плечо пойдешь?

Котенок отскочил от протянутых к нему рук, распушил хвост, выгнул спину дугой.

— Ой, гроза!, Ой, напугал! А вот сейчас поймаю этого хулигана!!!

В самый разгар веселья затрещал телефон, которого кошмаренок почему-то боится и от звонка сразу прячется в спальне.

— Але, Андрюха! Это Витя, доброе утро. Не разбудил?

— Не, Вить, у меня тут будильник хвостатый, ровно в семь поднял.

— Терпи, кошачий папа! — хохотнули на том конце провода.

— А куда ж деваться, если усыновил этого паршивца? Терплю… Ты чего звонишь-то? Случилось чего?

— Да как сказать… Запланированное одновременное наблюдение за объектом с нескольких разных точек прошло нормально, сейчас все данные собрали в общую кучу.

— И что?

— Андрюх, давай лучше не по телефону? Я материалы на диск скопировал, приеду и покажу. Заодно по коньячку дерябнем, не против?

— Не против, только у меня пусто.

— Зато у меня есть, французы подарили.

— Валяй, я пока кофе сварю и на зуб чего-нибудь соображу.

— Лады, через двадцать минут буду!

Готовить, когда рядом находится котенок — это не процесс приготовление еды, а сплошной цирк. То и дело тебе под руку суется любопытная ушастая физиономия, невесть откуда к столу тянется лапа, вдобавок нужно все время нужно смотреть под ноги, но все равно на хвост я котофею наступаю. Из-под ноги раздается возмущенный мяв, котька, демонстрируя обиду и чрезвычайно довольный в душе, удаляется в спальню. Может, ему сразу на хвост надо наступать?

К Витькиному приходу у меня все готово, вот только котенок опять куда-то запропастился. Буду надеяться, что он где-то уснул…

Витька вваливается огромный, пахнущий морозом и коньяком — уже успел приложиться. Пока Витька раздевается в прихожей, с порога спальни его внимательно изучают два кошачьих глаза — что за чужак посмел придти в его владения? На сюсюканье и кисыканье даже ухом не ведет, взять себя на руки не позволяет — отходит вглубь комнаты.

— Ну вот, — растроенно басит Витька, — забыл своего спасителя.

— Да как он тебя запомнил бы, если он еще слепой был? И потом, подобрал-то его ты, а с пипетки молоком выпаивал я. Так что я для него и мама, и папа.

— Нельзя мне котенка, знаешь ведь. С Ленкиной аллергией только рыбок держать…

Витька страстно любит собак и кошек, но после рождения дочки зверей пришлось раздать. Мне становится неловко за свою бестактность и я спешу напомнить про обещанный коньяк. Витька извлекает из внутреннего кармана пиджака бутылку причудливой формы, неспеша отвинчивает золотистую крышку, разливает по рюмкам. Аромат — сказочный. Напиток обжигает нёбо, теплым шариком опускается вниз и разливается по жилам. Некоторое время мы молчим, смакуя коньяк. Мне на колени запрыгивает котофейка, демонстративно трется о грудь, а сам все глаза на Витьку вылупил…

— Как он меня изучает, а? Чужак пришел, расселся тут… А у меня для тебя вот что есть, смотри.

Витька бросает на пол небольшую игрушечную мышь. Котька спрыгивает вниз, осторожно обнюхивает незнакомую вещь. Видимо, игрушка пахнет привлекательно — котенок хватает мышку в зубы и уходит из комнаты. Секунду спустя в кордиоре стук швыряемой игрушки и топот лап.

— С мышкой это ты хорошо придумал.

— Если бы все так было просто, как с этой мышкой…

— Это ты к чему?

— А сам смотри. Вот тебе диск, развлекайся.

— Потом посмотрю, лучше ты своими словами расскажи.

— Тогда сперва повторим.

Снова булькает разливаемый коньяк, выпиваем.

— Так вот, — начинает Витька, кидая в рот ломтик апельсина. — Как тебе известно, наблюдение за системой вели шесть радиотелескопов, находящихся в разных точках. Наблюдение велось без малого десять часов, до той поры пока Юпитер не закрыл собой зону наблюдения. Данные со всех телескопов собрали воедино и попытались синхронизировать.

— Почему — попытались?

— Потому что в одно и то же время разные телескопы фиксировали разные данные.

— Не понимаю.

— Все очень просто. Вот если мы твоего котенка решим поснимать шестью видеокамерами с разных ракурсов. Я бросаю ему мышку, котенок хватает ее в зубы и уносит. Что зафиксируют видеокамеры?

— То и зафиксируют, только с разных точек.

— А теперь представь, что на первой пленке котенок схватил не мышку, а мячик. На второй котенок не черный, а серый. На третьей он мышку обнюхал, но не взял, а просто ушел.

— Чушь. Не может быть такого!

— Однако это факт, сам убедишься, когда диск просмотришь. Три часа по всей системе сплошные фокусы, и каждый раз что-то новое, ранее не фиксировавшееся. А потом словно рубильник выключили — до конца наблюдения только вялая активность в инфракрасном спектре.

За дверью мяукнул котенок.

— Чего он мяучит? — встрепенулся Витька. — Голодный, может?

— Нет, просто ему одному играть надоело. Посиди минутку, я сейчас.

В коридоре котьки не оказалось.

— Ну и где же мой котофей? Спрятался, мазурик такой! А как же мне его найти, не знаю…

За спиной мягкий топот лап — перепрятался.

— Ай, потерялся котенок… Ай, не знаю, где искать… Сдаюсь, выходи!

Из кабинета мне навстречу котенок выпрыгнул, стоя на задних лапках, растопырив передние словно для удара. Я подхватил его, прижал к груди, почесал за ухом. Упругий теплый комочек сразу обмяк, громко замурлыкал, уже не обращая на Витьку внимания.

— Вот такие у нас игрушки, Вить. То гонки по всей квартире, то прятки, то он свои игрушки попрячет, а я искать должен. Растет, бродяга, кажды день что-то новенькое выкаблучивает.

— Прямо как наш объект наблюдения.

Наигравшийся и уставший котенок мирно спал у меня на руках.