Вместо эпилога.

«Основным источником водоснабжения городов-спутников Санкт-Петербурга, таких как Сестрорецк, Зеленогорск, Петродворец, Кронштадт, Красное Село и Ломоносов являются воды подземных месторождений. Подземные воды являются также резервным источником водоснабжения города».
Из законопроекта по охране водных ресурсов Санкт-Петербурга и области

«Оказывается, под Петербургом протекают две огромные подземные реки, почти 50 крупных и множество мелких».
«Комсомольская правда»

Часть первая.
Глава первая.

«Губернатору Санкт-Петербурга
Согласно последним наблюдениям за состоянием грунтовых вод Санкт-Петербурга и области, интенсивная застройка в местах максимального приближения подземных рек к поверхности земли, может значительно ослабить водонепроницаемые слои грунта.
Председатель Комиссии по здравоохраниению и экологии
(подпись, дата)»

Серега, долговязый, тощий, но мускулистый парень лет двадцати, тихо страдал. Его раздражало и злило все – шикарная квартира в элитном доме, мебель, стоимость которой не уступала цене квартиры, антикварный обеденный стол, величиной с футбольное поле, сервированный словно в кино, обилие жратвы, которую Серега раньше не видел даже, а уж попробовать даже не мечтал… И, что хуже всего, откровенно изучающие взгляды сидящих за столом. «Семейный ужин», блин. За столом человек двадцать, да вокруг стола еще столько же носится… И Серега здесь чужак. Черная ворона в стае белых голубей… Плюнуть бы на все и уйти! Вот только ради Машки придется терпеть.
Серега скосил глаза влево. Машка небрежно орудовала ножом с вилкой (как это у нее получается?), трепалась с каким-то хмырем в очках и упорно не замечала Серегиных страданий. Вот же балда…
– Скажите, Сергей…
Машкина мамаша, Ираида Павловна. Наверное, не намного моложе Серегиной матери, но выглядит почти ровесницей собственной дочери. Еще бы, всю жизнь за муженьком как за каменной стеной. А Серегина маманя двадцать лет на питерской железке рельсы со шпалами тягала…
– Скажите, Сергей, а как вы дальше представляете свою жизнь?
Серега с трудом растянул толстые губы в подобие улыбки:
– Видимо, как жизнь электрика.
– То есть? – вопросительно изогнула подрисованные брови Ираида Павловна.
– То есть, работать. Параллельно учиться, на вечернем или заочном. Даже если в начальники не выйду, то хорошему электрику работа всегда найдется.
– Вы в этом уверены?
– Разумеется. Если, к примеру, у вас свет в ванной комнате перестанет включаться, то кому вы поручите ремонт? Охраннику, повару, официанту?
– Я, – с нажимом произнесла Ираида Павловна, – поручу это своей домработнице…
– …а она вызовет электрика!
– Мария! – Ираида Павловна резко повернулась к дочери.
– Что, мамочка? – состроила невинную физиономию Машка.
– Ничего, после.
– Кстати, о работе. – Серега поднялся из-за стола. – Прошу извинить, но мне пора. Я сегодня в ночную смену дежурю, через час нужно быть на работе, а мне на метро минут сорок добираться.
– Может быть, вас подвезти? Мне по пути, – подал голос молчавший весь вечер Машкин отец.
– Спасибо, Дмитрий Олегович, не нужно. Я на метро доеду быстрее, чем ваша машина протолкается через пробки. Маш, проводишь?
– Конечно! – Машка выпорхнула из-за стола, игнорируя неодобрительную гримасу Ираиды Павловны.

Насчет сорока минут Серега наврал, конечно – даже если учитывать пересадку на «Сенной», то все равно дорога занимала от силы минут двадцать пять. Но ведь от Машки уйти не так-то просто – кто любил, тот поймет. Поэтому неудивительно, что в бытовку электриков Серега влетел вместе с сигналом точного времени, услужливо переданного доисторическим громкоговорителем.
– А я уж думал, что ты совсем не придешь, – пробурчал дядя Коля.
Дядя Коля, а точнее Николай Алексеевич Зайцев, был одним из старейших электриков НПО «Пролетарец». Невысокий, крепкий, несмотря на солидный возраст (весной отметил семьдесят второй день рождения), дядя Коля проработал на «Пролетарце» больше полувека и знал огромное здание «русского Пентагона» как свои пять пальцев.
– Прости, дядьКоль, в метро застрял!.. – выкрикнул Серега из закутка, отгороженного металлическими шкафчиками для спецовок, инструмента и прочих нужных (и не очень) вещей.
– Ну да, в метро… – пробормотал дядя Коля, улыбаясь в усы. – Слышь, Серега!
– Да, дядьКоль!
– Ты, говорят, когда-то электросваркой занимался?
– В армии приходилось, а что?
– Да надо в подвале на полуциркуле решетку заварить.
– Это которая к доту?
– Ну да. Сколько лет говорят, чтобы кирпичом этот проход заложить, а все без толку…
– Так ее ж заваривали на этой неделе?
– А кто заваривал-то? Балбес этот, Никитин! Он на прутьях шишек по пол-кило навешал, а чуть колупнешь – и решетка отвалилась. Кто только ему разряд присвоил? Он же электроды только по маркировке различает…
– Ладно, сделаем, дядьКоль, – сказал Серега, выходя из закутка.
– Вот и ладно. Счас почаевничаем, потом по этажам пройдем, щитовые проверим, а часиков в двенадцать на полуциркуль двинем. Садись, да рассказывай, как там твои смотрины?