Котлован-2

В своей статье «Петербуржские размышлизмы» я уже говорил, что не люблю современный Петербург. И, как это ни печально, но с каждым днем становится все меньше причин любить город, в котором я родился и вырос.
Я прекрасно понимаю, что город, как любой живой организм, должен расти и развиваться. Иначе он погибнет. Но я никак не могу взять в толк, почему градоправители упорно стараются превратить северную Венецию в нечто уродливое? Почему в угоду толстому кошельку и амбициозности очередного монополиста губернатор со товарищи готова одобрить любой проект, даже если он нарушает исторический облик города?

Конечно, речь идет в первую очередь о набившем оскомину проекте «Газпром-Сити». Но давайте не будем забывать и о второй сцене Мариинского театра, и об уродливом доме на углу Шпалерной и Таврической – стеклобетонный фасад этого монстра нагло закрывает собой вид на Смольный собор… Впрочем, по сравнению с «Газпром-Сити» все это цветочки.
Надо сказать, что это не первая попытка построить в Питере небоскреб. Еще когда в городе властвовал нынешний специалист по жилищно-коммунальной реформе, вовсю рекламировался проект высотного здания на Васильевском острове. К счастью, стройку века отменили, но по сугубо технической причине – грунт на месте предполагаемого строительства просто не выдержал бы веса здания. Но мысль о собственном небоскребе в головах властьимущих засела крепко, только вот оказии не было. Пока друг спортсменов и покровитель талантов (если верить рекламе) компания «Газпром» не решила перенести в Петербург свою штаб-квартиру. Вполне логичный ход: раз уж компания стала владельцем питерских клубов «Зенит» и СКА, то и самим на берега Невы перебраться не помешает. Правда, какая польза от этого переселения Петербургу непонятно – ведь налоги «Газпром» собирается платить по месту «прежней прописки»… Ну да это дело десятое, пусть губернатора волнует пополнение в бюджете. Лично меня гораздо больше волнует, в какой новый котлован собираются вбухать миллионы долларов.
Что же такого принципиально нового в задуманном небоскребе, чем он отличается от его непостроенного старшего брата? Да фактически ничем, кроме места постройки. Вместо ненадежной почвы Васильевского острова выбрали участок на стыке рек Охта и Нева, аккурат за Смольным институтом. Вроде и от центра недалеко, а уже не историческая зона. То есть, возражения всяких историков и архитекторов можно и не услышать. Даже запрет на постройку зданий свыше сорока двух метров не помеха, самолично вице-губернатор пообещал проблему уладить…
Потому об исторической и эстетической стороне дела говорить не будем. Если уж восстанавливать исторический облик, то на этом месте надо крепость Ниеншанц строить. Или Охтинские корабельные верфи восстанавливать, их доки еще девяносто лет назад располагались прямо напротив Смольного.
Кстати, это один из первых факторов, почему на данном участке вообще строить надо аккуратно, а небоскребу просто не место. Для спуска построенных кораблей на территории верфи было прокопано три дока, позже засыпанных. Как себя поведет грунт? Не знаю, но припоминаю, что при строительстве Малоохтинского моста и строительстве его развязки со стороны Свердловской набережной, грунт пришлось укреплять. Итак, фактор номер один – грунт.
Едем дальше. То, что Газпром хочет построить здание повыше, вполне объяснимо: ведь участок под строительство выделен весьма скромный. Взгляните на карту – территория представляет собой треугольник со сторонами 245, 320 и 310 метров. Тем, кто помнит геометрию, не составит труда подсчитать площадь предполагаемой застройки. А ведь кроме собственно здания нужно еще и подъездные пути разместить, и парковку предусмотреть. И здесь мы упираемся во второй фактор – транспорт. Въезд на Большеохтинский мост со стороны Охты одно из самых узких мест города. Даже убрав с моста трамваи, проблему ежедневных пробок решить не удалось. Строительство небоскреба станет причиной многократного увеличения транспортного потока. Но со всех сторон здание окружено мостами, а их пропускная способность весьма ограничена. Если парковку еще можно убрать внутрь здания, то куда девать транзитный трафик – непонятно.
Косвенно с транспортом связан и следующий фактор – чрезвычайный. Высотное здание само по себе зона повышенной опасности. В случае пожара или террористического акта люди, находящиеся на верхних этажах практически обречены – вспомните печальный опыт Америки. Нужно ли говорить, что в распоряжении российских брандмейстеров нет подобающего оборудования? Но даже не в этом дело: в случае чрезвычайной ситуации машинам МЧС к месту проишествия будет просто не протолкнуться. В случае экстренной эвакуации персонала людской поток попросту блокирует подъездные пути, спровоцировав пробки на прилегающих трассах. Во Всемирном Торговом центре был выход на станцию метрополитена, но и это не решило проблему эвакуации людей. Персонал «Газпром-Сити» будет лишен и этой возможности покинуть здание.
Еще в середине восьмидесятых годов прошлого века Владимир Санин в книге «Большой пожар» написал «высотка – кошмар для пожарного». Думаю, нынешние огнеборцы, вряд ли читавшие Санина, согласятся с этим утверждением. Тем более, если этот кошмар высотой в триста метров…
Мне могут возразить: проект рассчитан на десять лет, за это время можно и транспортные проблемы решить, и пожарные части снарядить. Это весьма оптимистично, но я реалист. Еще пацаном я слушал лекции о строящейся дамбе и как она защитит город от наводнений. Потом мне рассказывали, как хорошо станет, когда построят новый телецентр. На моих глазах красивая сказка о высокоскоростной магистрали превратилась в уродливый котлован возле Московского вокзала. А сколько лет понадобилось на ликвидацию размыва? Сколько лет строится кольцевая автомагистраль? Я уже не говорю о том, что станция метро рядом с моим домом должна была появиться десять лет назад. И когда мне говорят, что скоро построят Орловский тоннель – извините, но мне даже не смешно. Мне гораздно легче поверить, что «Газпром-Сити» никогда не будет построен, а уподобится стройке, описанной Платоновым в романе «Котлован». С одним лишь различием: вместо идеи всеобщего дома будет банальное воровство денег.