Проживающие

Читаю Сокурова:
Мне стыдно, что в Петербурге подавляющему числу жителей абсолютно безразлична судьба Петербурга. Миллионы жителей города с удовольствием, в полную меру, берут у города всё, что хотят, пожирая его, используя его, но так мало тех, кто пытается бескорыстной любовью защитить его. Миллионы урожденных в этом городе молодых людей забыли или — не думали никогда о великой своей ответственности перед ним.

На мой взгляд, Александр Николаевич в оценке населения Петербурга сделал одну, но фатальную ошибку. Он (как Борис Вишневский и прочие градозащитники) посчитал нынешнее население города жителями. А большинство из этих миллионов — проживающие.
Поясню.
Сразу вынесем за скобки эмигрантов — легальных и нелегальных. Им что Петербург, что Мухозадрищенск — без разницы. Считать будем только официально зарегистрированных жителей, граждан Российской Федерации. Коих, как обещают, в скором времени опять наберется пять миллионов. Петербуржцев?
В подавляющем большинстве своем — нет. И даже не ленинградцев. По моим личным наблюдениям, во второй половине девяностых произошло кардинальное замещение населения. Коренные жители из города уезжали, их места занимали переселенцы из обнищавших деревень и районных центров. Не секрет, что в «лихие девяностые» с окраин в Питер везли бойцов для криминальных разборок. Сколько именно крепких парней укрепилось в городе я не знаю, но в период с 1993-го по 2000-й год в моем трехсотквартирном доме (я тогда жил на проспекте Большевиков) население полностью сменилось раза три.
Затем начался приток студентов и молодой рабочей силы, в первую очередь офисного планктона. Процесс вполне естественен: в каком-нибудь Сургуте молодому энергичному человеку делать нечего. Перспектив нет, только спиваться. В Москве от «понаехавших» уже не протолкнуться и шансов пробиться почти нет. А Петербург, хоть и северная, но все же столица. Если повезет, то можно сделать карьеру и перепрыгнуть в Москву. Если не повезет, то Питер все равно лучше Сургута.
Я утрирую, конечно. Но в итоге всех этих переселений народов мы и получаем то самое инфантильное большинство проживающих, о которых говорит Сокуров. Люди живут в свое удовольствие, берут от города все, что могут и им глубоко наплевать на его историю, на его облик. И вот здесь я уже не утрирую! Несколько лет назад, когда шли бои с Газоскребом на Охтинском мысу, довелось мне пообщаться с одним вьюношей со взором горящим. Он, бия себя пяткой в грудь, кричал: «Я — петербуржец! Это мой город! И я считаю, что небоскреб на Охте это новый шаг в развитии архитектуры города!» На поверку оказалось, что вьюноша всего пару лет как перебрался из какой-то провинции, но он «уже пропитался духом города» и считает себя «истинным петербуржцем».
Хоть не истинным арийцем, и на том спасибо…
Так что призывать миллионы петербуржцев защитить город бессмысленно. Рискну предположить, что львиная доля ленинградцев, знавших город еще до пришествия Собчака, в Петербурге не проживают. Как поэт сказал — иных уж нет, а те далече… Оставшиеся либо окончательно сдартаньянились и радостно одобряют любое издевательство над городом. Либо попросту молчат — все равно нас никто не слышит…