Люблю я этот рассказ.

Аркадий Аверченко
Черты из жизни рабочего Пантелея Грымзина

Ровно десять лет тому назад рабочий Пантелей Грымзин получил от своего
подлого гнусного хозяина кровопийцы поденную плату за 9 часов работы — всего
два с полтиной!!! «Ну, что я с этой дрянью сделаю?.. — горько подумал
Пантелей, разглядывая на ладони два серебряных рубля и полтину медью… — И
жрать хочется, и выпить охота, и подметки к сапогам нужно подбросить, старые
— одна, вишь, дыра… Эх, ты жизнь наша раскаторжная!!» Зашел к знакомому
сапожнику: тот содрал полтора рубля за пару подметок.
— Есть ли на тебе крест-то? — саркастически осведомился Пантелей.
Крест, к удивлению ограбленного Пантелея, оказался на своем месте, под
блузой, на волосатой груди сапожника. «Ну, вот остался у меня рупь-целковый,
— со вздохом подумал Пантелей. — А что на него сделаешь? Эх!..» Пошел и
купил на целковый этот полфунта ветчины, коробочку шпрот, булку французскую,
полбутылки водки, бутылку пива и десяток папирос, — так разошелся, что от
всех капиталов только четыре копейки и осталось. И когда уселся бедняга
Пантелей за свой убогий ужин — так ему тяжко сделалось, так обидно, что чуть
не заплакал.
— За что же, за что… — шептали его дрожащие губы. — Почему богачи и
эксплуататоры пьют шампанское, ликеры, едят рябчиков и ананасы, а я, кроме
простой очищенной, да консервов, да ветчины — света Божьего не вижу… О,
если бы только мы, рабочий класс, завоевали себе свободу!.. То-то мы бы
пожили по-человечески!..
Однажды, весной 1920 года рабочий Пантелей Грымзин получил свою
поденную плату за вторник: всего 2700 рублей. «Что ж я с ними сделаю», —
горько подумал Пантелей, шевеля на ладони разноцветные бумажки. — И подметки
к сапогам нужно подбросить, и жрать, и выпить чего-нибудь — смерть хочется!»
Зашел Пантелей к сапожнику, сторговался за две тысячи триста и вышел на
улицу с четырьмя сиротливыми сторублевками. Купил фунт полубелого хлеба,
бутылку ситро, осталось 14 целковых… Приценился к десятку папирос, плюнул
и отошел. Дома нарезал хлеба, откупорил ситро, уселся за стол ужинать… и
так горько ему сделалось, что чуть не заплакал.
— Почему же, — шептали его дрожащие губы, — почему богачам все, а нам
ничего… Почему богач ест нежную розовую ветчину, объедается шпротами и
белыми булками, заливает себе горло настоящей водкой, пенистым пивом, курит
папиросы, а я, как пес какой, должен жевать черствый хлеб и тянуть
тошнотворное пойло на сахарине!.. Почему одним все, другим — ничего?.. Эх,
Пантелей, Пантелей… Здорового ты дурака свалял, братец ты мой!…..