Петля Нестерова

Самый смешной отечественный сериал из серии якобы про СССР. Пересказывать сюжет не вижу совершенно никакого смысла, поскольку идиотизм сюжетной линии ничто на фоне главной идеи всего сериала: Юрий Андропов как борец с коррупцией и брежневским застоем. И, конечно, всемогущий КГБ представлен в белых доспехах рыцарей, борящихся за правду и социальную справедливость. Под конец и Щелокова попытались малость обелить: хоть под его крылом и взрасла сплошная криминальная банда в милицейских погонах, но сам Щелоков копейки лишней себе не взял и о том, какие дела творят его подчиненные, не ведал. Это все товарищи в тюбетейках бермутят воду в чистых Пионерских прудах.

По большому счету: можно было эту поделку комико-фантастическую пропустить, не заметив. Если бы не одно «но» — вышел сериал не в помойке, типа РЕН или ТВЦ, а на Первом. Где, как известно, даже дельфины просто так не свистят. Где-то к середине шестой серии всплыла в памяти одна фраза, вот только никак не мог вспомнить, откуда он. Но все же вспомнил — из фильма «Искушение Б» по сценарию братьев Стругацких «Пять ложек эликсира». Цитата довольно большая, потому под катом.

В кабинете появляется Павел Павлович с подносом, на котором дымятся шесть чашечек кофе.

_Павел_ _Павлович_. А вот и кофеек! Выпьем по чашечке кофе, и все проблемы разрешатся сами собой! Прошу! (Наташе.) Прошу, деточка… Ротмистр! Магистр, прошу вас… Вам приглянулась эта чашечка? Пожалуйста!.. Феликс Александрович! Я вижу, они вас совсем разволновали, хлебните черной бодрости, успокойтесь… Басаврюк, дружище, старый боевой конь, что же ты забился в угол? Чашечку кофе — и все пройдет!

Обнеся всех, он возвращается на свое место к журнальному столику с оставшейся чашечкой и, очень довольный, усаживается в кресло.
 Феликс жадно, обжигаясь, выхлебывает свой кофе, ставит пустую чашечку на стол и озирается.
 Один только Павел Павлович с видимым наслаждением вкушает «черную бодрость». Иван же Давыдович, хотя и поднес свою чашечку к губам, но не пьет, а пристально смотрит на Феликса. И Наташа не пьет: держа чашечку на весу, она внимательно следит за Иваном Давыдовичем. Ротмистр ищет, где бы ему присесть. А Курдюков у себя в углу уже совсем было нацелился отхлебнуть и вдруг перехватывает взгляд Наташи и замирает.
 Иван Давыдович осторожно ставит свою чашечку на стол и отодвигает ее от себя указательным пальцем. И тогда Курдюков с проклятьем швыряет свою чашечку прямо в книжную стенку.

_Феликс_ (вздрогнув от неожиданности). Скотина! Что ты делаешь?
_Павел_ _Павлович_ (хладнокровно). Что, муха попала? У вас, Феликс Александрович, полно мух на кухне…
_Иван_ _Давыдович_. Князь! Ведь я же вас просил! Ну куда мы теперь денем труп!
_Павел_ _Павлович_ (ерничает). Труп? Какой труп? Где труп? Не вижу никакого трупа!

Наташа высоко поднимает свою чашечку и демонстративно медленно выливает кофе на пол. Ротмистр, звучно крякнув, ставит свою чашку на пол и осторожно задвигает ногой под диван.

_Павел_ _Павлович_. Ну, господа, на вас не угодишь… Такой прекрасный кофе удался… Не правда ли, Феликс Александрович?
_Курдюков_ (остервенело). Гад ядовитый! Евнух византийский! Отравитель! За что? Что я тебе сделал? Убью!
_Иван_ _Давыдович_. Басаврюк! Если вы еще раз позволите себе повысить голос, я прикажу заклеить вам рот!
_Курдюков_ (страстным шепотом). Но он же отравить меня хотел! За что?
_Иван_ _Давыдович_. Да почему вы решили, что именно вас?
_Курдюков_. Да потому что я сманил у него этого треклятого повара! Помните, у него был повар, Жерар Декотиль? Я его переманил, и с тех пор он меня ненавидит!

 Иван Давыдович смотрит на Павла Павловича.

_Павел_ _Павлович_ (благодушно). Да я и думать об этом забыл!.. Хотя повар был и на самом деле замечательный… Уникальный был повар…

 Феликс наконец осознает происходящее. Он медленно поднимается на ноги. Смотрит на свою чашку. Лицо его искажается.

_Феликс_ (с трудом). Так это что — вы меня отравили? Павел Павлович!
_Павел_ _Павлович_. Ну-ну, Феликс Александрович! Что за мысли?
_Феликс_ (не слушая). Пустите, пустите! Меня тошнит, пустите!

Он выбирается из-за стола и, оттолкнув Клетчатого, устремляется в уборную.
 Он сидит на краю ванны, весь мокрый, и вытирается полотенцем, тупо глядя перед собой, а Клетчатый, стоя в дверях, благодушно разглагольствует: «Напрасно беспокоитесь, Феликс Александрович. Это он, конечно, целился не в вас. Если бы он целился в вас, вы бы уже сейчас у нас тут похолодели… А вот в кого он целился — это вопрос! Конечно, у нас здесь теперь один лишний, но вот кого ОН считает лишним?..»