Дело зимой было, то ли конец 1994-го, то ли начало 1995-го. Я дома на больничном сидел, тихо помирая со скуки. Компьютера в доме не было, в телевизоре три с половиной программы и самопальная кабельная студия. А тут матушка в магазин засобиралась, на добычу чего-нить съедобельного. Решила идти в «бублик» на Крыленко – далеко, но зато магазин был хороший. А в те времена там рядом был книжный магазинчик. Я и заканючил:

– Ма, зайди, а? Может, что почитать попадется?

Через два часа матушка вернулась и вынула из пакета толстый том с тиграми на суперобложке… Фамилия автора тогда мамане ничего не говорила, а купила просто за красивую обложку. Я же был несказанно рад: в составе сборника была повесть «Вчерашние заботы», которую я уже читал. Когда слесарил на «Ленинце», мой бригадир и по совместительству председатель местного общества книголюбов принес почитать. Несколько дней я умирал со смеху и, возвращая книгу, дал себе слово – при первом же случае купить. Но случая долгое время не представлялось. И только благодаря счастливой случайности (случайности ли?) в нашей домашней библиотечке появилась эта книга.

Наверное, нет нужды говорить, что «Полосатый рейс» стал самой читаемой книгой в нашем доме. «Вчерашние заботы» и рассказы Петра Ниточкина только что наизусть не заучили. Конецкий как никто умел писать смешно о страшном. Разве что еще Владимир Маркович Санин мог посоперничать с Виктором Викторовичем. Но тогда я о Санине еще не знал…

А книжки Конецкого стали регулярно встречаться в магазинах и оседать на книжной полке рядом с «Полосатым рейсом.

Где-то в конце две тыщи первого года мне на компьютер попала одна из первых баз данных Петербурга. Та, где адреса и телефоны. Поставил, пошарился по знакомым. Потом по незнакомым. Набрал ФИО Конецкого.

Короче, я был изрядно под газом, иначе бы не решился набрать номер. Телефон оказался правильный. До сих пор не понимаю, почему Виктор Викторович просто не послал пьяного придурка по всем известному маршруту.

Читать далее →

В один солнечный летний день 1989-го года, незадолго до начала обеденного перерыва, в нашем цехе «комунестичегокуда» началось какое-то шушуканье. Я на тот момент еще формально числился слесарем, но фактически уже работал на складе. который располагался рядом с отделом технологов и кабинетом начальника цеха. Куда срочно созвали всех мастеров участков.

Обычно рабочие совещания проводились в начале рабочего дня. Сбор мастеров в неурочное время, да еще перед обедом, мог означать только одно: случилось ЧП.

Читать далее →

Все чаще встречаются высказывания, что в советские времена люди жили дружнее, особенно в коммунальных квартирах. Как заявил один приверженец дела Ленина-Сталина: «Ведь есть же об этом прекрасный фильм – «Покровские ворота»»…

В отличие от подобных младокоммунистов, я в коммуналках жил. И, смею уверить, что реальность разительно отличалась от красивой сказки Михаила Михайловича Козакова.

Впрочем, до коммуналки еще была общага. Из аварийного здания на улице Красного Электрика нас переселили в общежитие у платформы Фарфоровская. Комплекс дореволюционных еще домов, отчаянно нуждавшихся в капитальном ремонте, кое-как приспособили для жилья. Площадей катастрофически не хватало, поэтому одну комнату делили на две семьи. Нам в соседи досталась семейная пара по фамилии Буц.
Читать далее →

Названием этот рассказ обязан Льву Дурову. Эти слова Лев Константинович сказал  несколько лет назад и я могу подтвердить, благо опыт имеется. За свои сорок шесть с хвостиком я несколько раз стоял на грани и пару раз переходил ее. Может, даже побольше — с учетом моего преждевременного появления на этом свете. Не суть важно, главное, что всегда возвращался.
Читать далее →

К концу декабря наш «сто шестнадцатый» преображался. На окнах появлялись разноцветные гирлянды, в кабинетах начальства и ИТР красовались небольшие искусственные елочки, на доске объявлений вывешивалась праздничная стенгазета. Декабрь 1989-го года не стал исключением. Особенно порадовал профорг Андронов, заполнивший стенгазету лихими шаржами и едкими стихами. Газета получилась смешной и даже те, кто оказался жертвой андроновского пера, не раз останавливались перед стендом.

26-го декабря, незадолго до обеда, возле доски объявлений вновь толпились работники цеха. Но на сей раз их внимание было приковано к пластиковой дощечке с привязанным к ней карандашом. Заказы.

Заказы! Вы, кто родились незадолго до развала СССР или сразу после него! Знаете ли вы, что такое «заказ»? Нет, вы этого не знаете. В стране, где магазины изо дня в день встречали покупателей пустыми прилавками; где слово «дефицит» стало нарицательным, а дефицитные товары – свободно конвертируемой валютой; где для руководящих работников и творческой элиты существовали спецраспределители; в этой самой прекрасной и счастливой стране для простых работяг придумали продуктовые наборы. В состав набора обычно включали одно-два дефицитных наименования, а в нагрузку всучивали пять-шесть неликвидов. Чаще всего в качестве дефицита выступали греча, тушенка и болгарский кетчуп. Особо желанными были наборы с туалетной бумагой. А перед Новым годом самыми востребованными были наборы с мандаринами. И, конечно, число заказов было ограничено.

Читать далее →

Светлой памяти матушки моей

Я сидел на кровати, листал потрепанный журнал, краем глаза наблюдая как мама в очередной раз задумчиво перебирает содержимое старого потрескавшегося кошелька. Содержимого было всего ничего: одна монетка в двадцать копеек, еще одна пятнадцатикопеечная, три штуки по десять копеек и несколько медяков – всего семьдесят четыре копейки. Если бы эти деньги принадлежали только мне, то я бы чувствовал себя богачом. Столько всего интересного можно было бы совершить, если бы в кармане было семьдесят четыре копейки!.. Например, сходить в детский кинотеатр «Искра» за десять копеек, потом прокатиться на карусели «Ромашка» и сыграть разок в «Морской бой» в парке аттракционов. И еще осталось бы целых тридцать четыре копейки – как раз, чтобы зайти в пирожковую и купить пару сочных пирожков и чашку ароматного кофе. Сказка!..

Звяканье мелочи вернуло меня в реальность. В которой все было гораздо прозаичнее: сперва меня угораздило схватить очередную ангину и маме пришлось брать больничный лист. Сидеть дома с мамой хорошо, вот только денег за это почти не платят. Потом настала очередь мамы идти в отпуск, из-за больничного листа отпускных насчитали мало, нужно было «как-то тянуть до получки»…

Не дотянули. До дня выдачи зарплаты было восемь дней. Прожить вдвоем восемь дней на семьдесят четыре копейки было совершенно невозможно. А ведь еще и на дорогу до работы деньги нужны…

Мама в очередной раз вздохнула и решительно сгребла мелочь в кошелек.

– Сежка, а что мы с тобой киснем? Лето на дворе, жара. На пляже мужики загорают и пиво пьют. Бутылки чуть не на каждом шагу валяются. А каждая бутылка это двенадцать копеек. Соберем бутылки, сдадим – вот и перезимуем!

От неожиданности я выронил журнал. Лазать по помойкам и собирать бутылки – что может быть позорнее? А если кто из знакомых увидит? Потом во двор не выйти будет, задразнят! Стыдоба!

– Ничего стыдного! Если бы на земле деньги валялись, ты бы постыдился их подобрать? Вот то-то. А бутылки те же самые деньги. Которые нам сейчас очень нужны. Я остатний чай утром заварила, больше заварки нет. А купить не на что, пачка семьдесят шесть копеек стоит. Так что нечего тут рассусоливать, бери вон авоськи и пошли.

– Я-а? – Возмущению моему не было предела. – Мне-то с тобой зачем идти?

– Поможешь. Заодно и воздухом свежим подышишь, а то целыми днями дома сидишь, вон зеленый весь…

Возражать было бессмысленно: если уж мама какую мысль себе в голову вбила, то переубедить ее невозможно. Злой на весь белый свет, я сунул в карман старых школьных брюк две сетки-«авоськи» и поплелся вслед за мамой.

Читать далее →

24.05.2014 г. 0 ч 03 мин. Собирался сегодня на Петербуржский книжный салон, надеялся найти издателя для своей книжки. Очень хотел затащить на это мероприятие Славку, но третий день не могу дозвониться. Надеялся, что по сложившейся уже традиции Славка перед днем рождения взял отпуск и укатил куда-то. Во время нашей последней встречи Славка в Финляндию хотел смотаться. Пять минут назад мне пришло сообщение от Наили, двоюродной сестры. Славка умер…

Со Славкой нас свела судьба тридцать лет назад, когда меня вышибли из школы 154 и, после долгих перефутболиваний, взяли в школу 163. Запихнули сперва в пятый «Б». Но там я не прижился, для одноклассников был явно чужим, да и с классным руководителем, ботаничкой Олимпиадой Семеновной, сразу возникла взаимная неприязнь. Я, наотрез отказавшись идти в школу, снова засел дома. Добавил матушке головной боли, пришлось ей опять к директору школы идти, объясняться… В очередной раз встал вопрос куда меня девать.

Спасла нас всех Галина Николаевна Малюшицкая. Пришла к нам в комнатку на Тверской, поговорила с мамой и взяла в свой пятый «А».

Не скажу, что в новом классе сразу все стало хорошо. Новенький, дохляк, на перемене к стенке жмется. Ну его… А я к стенке жался не от хорошей жизни. Школа новая, никого не знаю, да еще моя дурацкая память на лица. Вернее, ее полное отсутствие. Отстанешь от класса и что потом? Бегать по всем кабинетам, спрашивать не тут ли мой класс сидит?

Читать далее →