Смотрю телевизор и каждый раз диву даюсь. Как он это делает, а? Прямая линия, интервью, послание Федеральному собранию, опять интервью. Двадцать пять лет. Я помню: худенький, ещё совсем зелёный. И так искренне говорит. Смотришь в эти глаза и сразу веришь. И даже лёгкая сардоническая улыбка не вызывает ни малейшего недоверия. Как-то сразу возникает уверенность, что тарифы коммунальные вниз пойдут. Что он лично грудью встанет на защиту всех наших прав.

Я вам, ребята, так скажу: на себя наплевать. Дети приспособятся. Внуков жалко. Их же не предупреждали, чем вот это всё закончится.

Нас-то не испугать, мы и не такое видали. Кто, кроме советского человека, способен на морозе, зубами, отрывать пробку-бескозырку? Кто может в любую стужу, на улице, пить ледяное пиво? Мы закалены покруче любой стали. Мы прошли через такие медные трубы, что никакие огонь и вода нас не берут.