Архив за месяц: Май 2013
Здравствуй, милая картошка!..
– Завтра едем на колхозное поле, на работы
– А что за работы?
– Ты не поверишь, да и не угадаешь. По
сахарным буракам пошла ромашка,
просто ходить и рвать ромашку. Толпа
здоровых мужиков будет ходить и
рвать ромашку.
– Товарищи, внимание!
Голос старшего мастера слесарного участка Пискуновой больше походил на визг. Высокий, резкий, какой-то надтреснутый, от него свербело в ушах даже когда она говорила не повышая голоса. А если кричит, как сейчас… Брр-р!
– Прошу внимания! Олег Александрович, выключите радио!
– Зачем? – ухмыляется Олег Саныч. – Я вас и так прекрасно слышу!
Еще бы! Пискунова стоит в шаге от верстака Олега Александровича. Как он выдерживает этот визг у себя над головой? Я сижу через два ряда, и то еле сдерживаюсь что бы не зажать уши или не запустить в мастера чем-нибудь тяжелым и твердым.
Зверье наше
Кстати, о птичках. Году эдак в 1988-м или 89-м дело было, летом. Еду я на работу, в свой до боли родной «Ленинец». А утро выдалось просто чудесное: на часах без двадцати семь, солнце светит, еще не жарко, но уже тепло… Воздух изумительно свежий!.. Поскольку времени в запасе было навалом, то решил выйти на остановку раньше, на углу Типанова и Ленсовета, и пройти через небольшой садик позади здания института. Погулять немножко.
Так и сделал. Вытряхнулся из троллейбуса, перешел дорогу, топаю по тропинке неспешно, любуюсь на окна родимого «сто шестнадцатого». И вдруг с крыши что-то срывается. Ворона! Кубарем падает вниз, словно дохлая. И перед самым асфальтом резко расправляет крылья и взлетает обратно на крышу!
Я от такого дела офонарел аж до остолбенения. Стою, смотрю что дальше будет. А ворона пару минут на краю крыши пересидела, передохнула и… Опять с крыши вниз головой! И снова перед самой землей крылья расправила и обратно на крышу. Читать далее
Ворошиловский стрелок
– Ты, Серега, зря в армию не пошел. Хотя неподготовленному салаге и дохляку там тяжко.
Юрий Викторович Парфенов выпустил очередное облако табачного дыма.
– Вот мой батяня, как старый заслуженный вояка, поступил правильно. Начал нас с брательником гонять в хвост и в гриву с самого детсадовского возраста. Особенно когда батю на пенсию выперли. Правда, батя без дела сидеть не привык, так начальство ему должность придумало. Местный клуб ДОСААФ у нас тихо загибался, вот батю заведующим этого клуба и поставили. Пришли мы в этот клуб втроем, а там!.. Бардак такой, что ни в сказке написать, ни матом выругаться. Весь имеющийся арсенал, десяток пневматических винтовок и две мелкашки, на ладан дышат. Батя этот металлолом тут же разобрал, приволок откуда-то бадью с керосином и нас с Борькой посадил ржавчину отдирать. Сам винторезы перебрал, в пневматике все резинки заменил, чего-то там подкрутил. Стали винтовочки лучше новых, лист фанеры обычной пулькой с пяти метров насквозь прошибали. Две недели батя из нас ворошиловских стрелков делал, каждый день отстреливались. Заодно и винтовки опробовали, только мелкашки батя сам тестировал…
Новинка станкостроения
Смотрю в новостях репортаж про то, как на отечественных станках запускают линию по производству зубодробительных кресел. В смысле, оборудования для стоматологов. Станки, как говорят, самые современные, с компьютерами. Очень точные…
Летом 1988-го в наш цех «комунестичегокуда» привезли новый токарный станок. Наш, отечественный, с ЧПУ. Кто не в теме: ЧПУ это числовое программное управление, узко профилированный компьютер. В тетрис на таком компьютере не поиграешь, там жестко вшитая программа, можно только алгоритм действий задать.
Станок распаковали, установили, наладили. Токаря нового позвали. Его, токаря, пару месяцев назад специально взяли, с прицелом на новую технику. А тут как раз заказ большой поступил. Прикатили к станку тележку дюралевых болванок. Токарь быстренько программу сваял, компьютеру скормил. Через двадцать минут в патроне получилась первая готовая деталь. Промерили – все точно по чертежу. Ну и забабахали процесс в режиме автомата. Токарь только готовые детали снимает и новые заготовки в патроне ставит. Остальное время возле станка сидит, кроссворд в газете решает, всем мужикам на зависть. К концу рабочего дня тележку с деталями уволокли в ОТК.
Бдительность превыше всего!
С лентопротяжкой «Арго-006С» связана еще одна история.
Я уже не раз это говорил и еще раз напомню: «Ленинец» был режимным объектом, «ящиком». В здании института был ряд закрытых отделов, которые охранялись автоматчиками. Я сейчас абсолютно серьезен: как-то раз Николай Саныч попросил меня помочь отвезти собранную и проверенную ОТК хреновину, полностью состоявшую из волноводов. По чертежам это был блок номер NN системы слежения. И вот нужно было доставить блок к месту сборки всей системы. А блок был эдаким металлическим мячиком, размером с крупный астраханский арбуз. И весил этот «арбуз» пуда три, не меньше. Николай Саныч, дабы лишний раз не надрываться, сборку блока вел не на верстаке, а прямо на тележке. Вот на этой тележке мы и покатили «арбуз» к месту окончательной сборки, благо недалеко – третий этаж, центральная лестница. А мы на четвертом, между прочим. Грузовых лифтов в институте нет. Кое-как запихнули тележку в пассажирский лифт, но места для пассажиров почти не осталось. Я, как самый тощий, сопровождал «арбуз», а Саныч встречал нас на площадке третьего этажа. Выкатили тележку из лифта, подкатили к прозрачной стене с дверью на замке. За стеной вижу стол, мужик в форме внутренних войск и АК-47 на шее вместо наперсного креста.
– Все, Серега, дальше тебе ходу нет, дальше только по спецдопуску.
Ну, все так все. Мне же легче…
Это все присказка была, теперь сказка начинается.
Советское — значит, отличное!
Был в советские времена такой крупнокалиберный магнитофон «Арго-004С». Точнее, магнитола, поскольку с приемником. Здоровенный ящик весом более восьми килограмм, но при этом считавшийся портативным: было предусмотрено питание от батареек. Самое поразительное, что находились психи, которые с этой бандурой таскались по улицам Ленинграда! С таким же успехом можно было за собой на веревочке катить рояль.
Портативная магнитола «Арго-004С»
Есть контакт!
Как-то раз бригадиру нашему, Николаю Александровичу, приволокли на сборку очередную хреновину для подлодки. Абсолютно серьезно: блок предназначался для комплекса навигации подводной лодки. Сама по себе хреновина ничего особенного не представляла – дюралевый корпус, внутри сплошная механика в виде переключателей и хитрой системы шестеренок. Плюхнули Санычу на стол чертежи, коробки с комплектующими.
А потом началось шоу.
Отпуск со смертельным риском
Давно дело было, еще при Ильиче. Не том, что с бревном, а том, что с бровями. Приехал к Юре Парфенову на погостить давний кореш с очень Дальнего Востока, сослуживец бывший. Встретил Юра однополчанина в Пулково, по дороге домой водки закупили, к водке прицеп, само собой… И, значит, под дары тундры пару бутылок в два лица уговорили. По пол-литре, стало быть, на брата. Корешок с дороги притомился, видать. Прям за столом ушел в анабиоз. Юра корефана беспокоить не стал, а тихонько включил телевизор и стал культурно отдыхать.
Беломор
Говорят, человек жив, пока его помнишь…
Юра Парфенов году эдак в одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмом отпуск провел у друга в тундре. Как в песенке поется «Нарьян-Мар мой, Нарьян-Мар, городок невелик и не мал». Так вот от этого городка до нужного поселка еще попутным вертолетом переть не меньше часа. Про тамошнее житье-бытье оленеводов и каким именно образом Юра околачивал местные груши я рассказывать не буду. Ибо навру безбожно, потому что плохо запомнил. А запомнил плохо потому, что от Юриных рассказов вся курилка от хохота помирала…
Совпало
Мой коллега Юрий Викторович Парфенов, светлая ему память, давно уже рассказывал:
«Прижало мотор, да так капитально, что пришлось в больницу на капремонт вставать. Батя, как отставной вояка, уговорил корешей в Первой медицинской к себе взять. Первые дни самые гнусные – рентген, кардиограмма, анализы… Погнали кровь из вены сдавать, на холестерин и сахар. Прихожу в процедурную, а там вместо красотки Валечки сидит будущий военврач. На практику сослали, чтоб знал почем фунт изюму. И я у него первый. Не в смысле очереди, а вообще первый, кому он в вену иголкой полезет. От страха этот эскулап белей своего халата, но молодец – руки не трясутся. Жгут наложил, иголку одноразовую распаковал, локтевой сгиб ватой со спиртом протер. Кожу проколол нормально, а вот в вену попасть не может. И так он к ней, и этак – уходит вена из-под иглы. А в процедурной нас двое, никого из опытных нету и кричать «Мама!» уже без толку. Пришлось брать процесс в свои руки. Не буквально, но я руководил этим салагой. Не зря же двадцать лет донором кровь сдавал, насмотрелся чего как… Так и выкрутились. Парень кровушки нацедил сколько полагается, а в благодарность за науку казенного спирту отлил».
