Дядечка Лешечка

Где-то году в восемьдесят третьем слухи о скором расселении дома №13 на Тверской под капитальный ремонт стали реальностью. Несколько семей получили новое жилье в каких-то неведомых Ржевках-Пороховых, а новых жильцов на их место не заселили. Постепенно дом пустел, все меньше окон светились по ночам. Люди ждали смотровых листков – кто с надеждой, кто с опаской.

Больше всего боялся переезда дядечка Лешечка. Это был высокий, под два метра, старик, довольно плотного телосложения, но не толстый. Жил он в нашем же подъезде, только тремя этажами выше. Жил совершенно один, родни и близких почему-то не было. Говорили, что дядечка Лешечка моряк на пенсии, всю жизнь бороздил моря и океаны, потому и семьей не обзавелся. Иногда, обычно по праздникам, дядечка Лешечка действительно появлялся в морской фуражке и кителе, благоухающий «тройным» одеколоном сильнее обычного. Водки и коньяков дядечка Лешечка не признавал. Но, надо сказать, норму свою он знал крепко и до полного свинства не напивался никогда.

Я, как всякая безотцовщина, всегда тянулся к взрослым мужикам. Помогал возиться с «Волгой» дяде Леше из соседнего дома, возле милицейской общаги частенько отирался, много друзей тогда завел… И с дядечкой Лешечкой несколько раз болтали «за жизнь». Видимо, это приятельское общение и подтолкнуло его на дальнейшие действия.

Как-то раз, когда мать была на работе, в дверь квартиры позвонили. Глазка в двери не было, цепочки тоже. За дверью орала какая-то музыка, на вопрос «Кто там?» ответа не последовало. Часа через два звонок повторился. Я опять проорал «Кто там?» и, видимо, сумел переорать музыку.

– Сережа, это дядечка Лешечка!

Открыл дверь. Дядечка Лешечка, будучи в изрядном подпитии, протянул мне маленький радиоприемник «Юнга». Был такой, стоил тринадцать рублей.

– Нравится?

Я обалдело кивнул.

– Тебе!

Отказаться я не сумел, дядечка Лешечка тяжело потопал на свой этаж.

Вечером, малость протрезвев, дядечка Лешечка сделал повторный визит, на этот раз уже к матушке. Долго они сидели на кухне, разговора я не слышал, только суть знаю:

дядечка Лешечка боялся переезжать на новую квартиру, к незнакомым людям, потому просил взять его в мужья. Доводы были разумные: получим отдельную квартиру, а не комнаты в коммуналке. Деньги у него есть, пенсия хорошая, останется все нам, только бы ему спокойно дожить свой век…

Но вот так, с бухты-барахты связаться с совершенно чужим, малознакомым человеком? Который матушке в отцы годился, а мне так просто в деды? Только ради денег? Не по душе все это было.

Естественно, мать отказалась. Дядечка Лешечка получил комнату в доме на улице Тельмана, рядом со строящимися домами. В один из тех домов через пару лет и мы перебрались. Частенько встречались во дворе, но дядечка Лешечка нас уже не узнавал. То ли не хотел, то ли уже не мог. По словам всеведущих старух, дядечка Лешечка все чаще впадал в беспамятство, никого не узнавал и все порывался уехать домой. В свою комнату на Тверской. А найти дом не мог, не помнил как ехать и куда идти.

Вскоре дядечку Лешечку определили в психоневрологический интернат №10, откуда он периодически сбегал. Последний раз я его видел в ноябре 1988-го года. По двору, невзирая на шквальный ветер и снежную метель мчался высокий старик в распахнутом кителе и изломанной фуражке с треснувшим козырьком. Мчался в свой дом, которого у него никогда не было…

(с) 2012, Сергей Уткин.