Кто нас только учил?..

Помните детский фильм про Буратино? Когда Мальвина интересуется, кто занимался образованием длинноносого хулигана. Мне этот вопрос задали в военкомате, а вместо куклы с голубыми волосами передо мной сидел майор с блестящей лысиной.

Разговор был аккурат после окончания ПТУ. Образования на тот момент у меня было даже меньше, чем у Адама. Если кто не смотрел «Божественную комедию» Центрального театра кукол Сергея Образцова, поясню. Есть в спектакле такая сценка: Бог только сотворил Адама и ангел затеялся заполнять на него анкету. Имя «Адам», фамилии нет, отчества тоже нет, поскольку отца нет и не было… Добрались до графы «Образование»:

– Да какое у него образование? – удивляется Бог. – Его ж только что сотворили! Ничего не знает, ничего не умеет!.. Пиши «среднее»!

Так вот у меня тогда было «неполное среднее». То есть, восемь классов, и то с очень большой натяжкой. Если честно, то из восьми классов реально я в школе проучился всего класса три. При этом умудрился ни разу не оставаться на второй год! После восьмого класса перескочил в ПТУ, там курсы десять месяцев. По идее, параллельно должны были девятый класс закончить, но почему-то не сложилось.

Меня, правда, вопрос неполного образования не беспокоил никак. Хотя мысль о поступлении в институт иногда забредала в голову, но до меня почему-то никак не доходило, что для получения образования высшего сперва неплохо бы получить среднее.

И вдруг на тебе! Почему военкомату так приспичило загнать меня в школу? Не знаю. Хотя уже было известно, что в армию служить я не пойду, прицепились ко мне вояки крепко. Настолько, что всучили направление в школу рабочей молодежи, которая располагалась на Восьмой Советской улице.

Делать было нечего, поперся в эту школу. После работы (заканчивали мы без десяти четыре) спустился в метро, доехал до «Площади Восстания». И сдуру решил пройтись пешком, благо от метро до школы рукой подать. А дело было то ли в конце февраля, то ли в начале марта. То есть, на тротуарах мерзкая жижа из снега и соли, под которой толстый слой льда. Да-да, при Советской власти улицы тоже плохо убирали! Если кто не верит, вот вам:

Это кадр из фильма «Чехарда», снят в 1987-м году. В кадре вход в Таврический сад со стороны улицы Салтыкова-Щедрина (ныне Кирочная). Здесь хоть тротуар широкий, раз или два в неделю трактор сгребал снег к поребрику. А моя дорога к знаниям шла по Греческому проспекту, по узким тротуарам которого трактор пройти не мог. Не пролезал. И потому снег спокойно себе лежал, спрессовываясь под ногами ленинградцев в непроходимую полосу препятствий из обледенелых кочек и заполненных соленой жижей ям. Добавьте сюда короткий зимний день и крайне скудное освещение нецентральных улиц города-героя. Представили себе картинку? Теперь вы понимаете, почему восемьсот метров от метро до школы я шел почти час, пришел злой на весь мир, хлюпая мокрыми сапогами.

Завуч школы, молодой мужик, был плохим психологом и моего настроения не уловил. Иначе бы он не начал разговор с расписания, которое ничем не отличалось от расписания обычной средней школы. Те же предметы, кроме физ-ры и труда, так же бывает пять или шесть уроков, только занятия пять дней в неделю…

– Чего? – переспросил я, решив, что мне послышалось.

– Пять дней в неделю, начало уроков в восемнадцать часов…

Дальше я уже не слушал, мрачно просчитывая примерное расписание:

05:30 – Подъем, туалет, завтрак;

06:10 – Выход из дома;

07:00-15:52 – Работа;

16:00-18:00 – Время на то, чтобы где-то пожрать и доехать до школы;

18-00-23:00 – Школа.

Домой при таком графике я в лучшем случае приезжал к полуночи. Оставшееся время нужно было распределить между сном и выполнением домашнего задания.

Проанализировав вводные данные, я послал опешившего завуча вместе со школой и военкоматом по всем известному адресу. После чего отбыл восвояси.

На какое-то время от меня отстали. Я успел переквалифицироваться из слесаря в комплектовщики и уже сам начал подумывать, что без среднего образования шансов на карьерный рост у меня немного. Но даже с учетом более легкой работы впрягаться в пятидневное шестичасовое обучение не хотелось. Район у нас уже тогда был криминально неблагополучный, дорога к дому лежала через пустыри, где могли запросто лишить не только кошелька, но и жизни. И это не преувеличение.

К стыду своему, я не помню, кто именно мне посоветовал школу номер 133. Вечерняя сменная школа предлагала просто шикарный график – занятия один день в неделю, с девяти утра до четырех часов вечера. Из расписания убирались всякие труды с физкультурами, иностранные языки с черчениями… За честно отбытый в школе день выдавалась справка. Которую мастер механического участка Тихенко, под чье крыло я перешел со слесарного участка, посчитал как единовременный документ. Месяца два я каждый понедельник честно ходил в школу и приносил свежие справки. Которые никому на фиг не были нужны. А если нет никакой разницы, то зачем ходить в школу? И я потихоньку начал школу прогуливать…

В итоге дело дошло до того, что я не появлялся в школе с декабря по май. И был невероятно удивлен, когда в почтовом ящике обнаружил открытку от нового классного руководителя. В открытке сообщалось, что несмотря на мои прогулы меня все-таки перевели в десятый класс и очень ждут в новом учебном году. А чтобы я не забыл случайно дорогу, о моих прогулах сообщили по месту работы…

На работе мне, конечно, влетело. Школу больше не прогуливал и выпускные экзамены сдал на четверки. Девятнадцатого июня девяносто первого года я получил аттестат о среднем образовании. А в августе грянуло…

Думаю, нет смысла пересказывать историю ГКЧП, развала Советского Союза и перехода к рыночной экономике. Просто в какой-то момент стало ясно, что про институт можно забыть. Не до жиру, выжить бы… Но человек предполагает, а Господь располагает.

В сентябре девяносто первого года я перешел старшим кладовщиком в цех 135. А в начале девяносто второго за какие-то заслуги нашему цеху выделили персональный компьютер. Изначально предполагалось поставить один IBM 386 в кабинет начальника цеха. Зачем? Сам не знаю. Компьютерных специалистов в те времена вообще было немного, а в нашем цеху с такой техникой дела не имел никто. Компьютерной безграмотностью тогдашнего начальника цеха Анатолия Николаевича Вепренцева воспользовался кто-то более продвинутый и предложил обмен – вместо одного IBM 386 давал две отечественные EC1841. Вепренцев, как сам потом признавался, сдуру поверил, что вся разница в мониторах – у импортного был цветной дисплей, а к нашим прилагались черно-белые. И согласился. Второй компьютер поставили ко мне на склад.

Вепренцев быстро понял, что его облапошили, но крутить назад уже было нереально – материальные ценности поставили на баланс.

Сейчас мало кто знает, что такое эта ЕС1841, так что чуток о своем первом компьютере расскажу. Вот она, моя прелесть:

IBM-совместимый компьютер отечественного производства. Память 640 килобайт, два дисковода по 720 килобайт на каждый. На картинке конфигурация с жестким диском, о котором я лишь мечтал. Изначально шел в комплекте с дискетами отечественной системы Альфа-ДОС, которой пользоваться было невозможно.

Стали думать, как это добро можно использовать. Первым делом искали игрушки. Начальство азартно рубилось в Digger, я часами летал в Elite, мой напарник Толя Корняков предпочитал подзабытую игру Kicks, смысл которой заключался в отвоевывании территории у какой-то летающей хрени.

Когда игры поднадоели, стали думать как приспособить технику на благо человечества. Я к тому времени проштудировал учебники Фигурнова и полностью освоился в MS-DOS. На компьютерах без жестких дисков, с объемом памяти 640 килобайт я ухитрялся создавать виртуальный диск, куда зафутболивал командные файлы системы. В итоге производительность выросла в разы, поскольку машине не приходилось каждый раз считывать данные с пятидюймовой дискеты.

Естественно, одними книжками дело не обходилось. Я познакомился с несколькими программистами, поднабрался кое-каких знаний и узнал что такое базы данных. Так родилась идея сделать электронную картотеку. Поскольку своих знаний не хватало, то для начала взяли по совместительству одного паренька. С его помощью на базе dBase IV (кто-то еще помнит, что это такое?) сочинили нечто, по функциям напоминающее современное 1С: Предприятие. Но начальство результат не одобрило. Для запуска картотеки нужно было сделать несколько движений, включающих замену дискет. То есть, сперва нужно было загрузить оболочку dBase, а уже из-под нее запускать программу. Неудобно, особенно если начальство может часами искать клавишу [SPACE]…

Стали думать, как быть. Знакомые программеры советовали сделать исполняемый модуль на FoxPro, но нам этот вариант не подходил. Программа получалась объемом больше мегабайта, а у наших дискет емкость была всего 720 килобайт.

И тут кто-то вспомнил про систему управления Clipper. У кого-то даже нашелся дистрибутив Clipper Summer’87, но вот беда – с ним никто не работал. И документации нет…

Выход из тупиковой ситуации нашелся случайно. Где-то мне попалось объявление о курсах повышения квалификации, на которых изучали MS-DOS, Windows, Norton Commander… И – СУБД Clipper. Полностью весь курс мне был на фиг не нужен, стадию «чайника» я к тому времени давно прошел. Позвонил по указанному в объявлении номеру, узнал что почем. Оказалось, что три недели обучения с отрывом от работы стоят пять тысяч рублей. Моя зарплата на тот момент была чуть больше тысячи. Пришлось уламывать начальство, оплатили мою учебу…

Курсы у нас вела Наталья Леонидовна Евдокимова. Я влился в группу, когда закончилась программа для компьютерно безграмотных. Желающих учиться управлять базами данных набралось около десятка человек, в том числе одна дама «слегка за сорок». Как оказалось, дама умудрилась стать ведущим программистом, будучи клинической идиоткой в плане освоения компьютеров. Через пару дней группа уже делала первую практическую работу по Clipper, а дама пыталась сдать «хвост» по MS-DOS. Ей нужно было написать простенький batch-файл, последовательно выполнявший десять команд. Минут через десять компьютер дамы наотрез отказался выполнять какие-либо действия, выдавая ошибку «Нехватка памяти». Как оказалось, ведущий программист в хвост пакета написала NC.exe и система послушно загружала в память новую копию Нортон Коммандера. На пятнадцатой копии память кончилась…

В итоге эта дама надоела всем, включая преподавателя. Наталья Леонидовна попросила меня сделать курсовую по клипперу, лишь бы отвязаться от бестолкового ведущего программиста. И, поскольку мне была нужна практика, то я в просьбе не отказал, отработал диплом свой дважды.

А еще через месяц я самостоятельно настрогал две весьма приличных программы для родного цеха. Начальнику склепал картотеку работяг с функцией расчета зарплаты, себе на склад картотеку номенклатуры. И все это исправно работало на компьютерах, которые уже тогда считались устаревшими!

К чему я все это все вспомнил? У себя на сайте я про себя написал «образования никакого, то есть, среднее, с элементами специального». Последнее время мне частенько тычут в нос этими словами. Вот, например:

Козыряя поверхностными знаниями истории, Вы лишний раз напоминаете людям о своей некомпитентности и необразованности. Прощайте «необразованный» троль

Орфография и пунктуация оригинала. И это пишет человек с высшим образованием.

А как вам история, когда Денису Драгунскому, про которого написаны «Денискины рассказы», позвонили с телеканала «Россия» и попросили позвать папу? Очень хотели с Виктором Юзефовичем поговорить о современных детских книгах.

Или совсем свеженькое: пресс-служба Губернатора Санкт-Петербурга пригласила жителей и гостей города на Петропавловскую набережную, посетить памятник морякам.

Это все люди с высшим образованием. Я со своим «никаким» образованием почему-то знаю, что Виктор Драгунский умер сорок лет назад. И что в Питере нет Петропавловской набережной, а памятник работы Аникушина установлен на Петровской. И при всей своей безграмотности я никогда не напишу «компитентность» или «притензия».

А кому-то пришлось долго учиться, получить диплом о высшем образовании, чтобы остаться дебилами.

(с) 2012, Сергей Уткин.