Старинный анекдот

Давно дело было. Как говорится, ишшо буквы лишние в словах писали и царей всюду пропасть была. Жил в ту пору в стольном граде Питерсбурхе один енерал. Самый взаправдашний енерал, только в отставке. Имя-фамилию его за давностью лет уже не помнит никто, да оно и неважно. Важно то, что надумал наш енерал жениться. Опять же, нам того не ведомо, с чего вдруг такое решение взбрело в енеральскую лысину. Может, заскучал, в отставке-то… Ну и начал он подбирать себе невесту. А с невестами какая-то странность случилась — нету подходящей. Та тоща, эта толста, у той нос набекрень, а конопатая и вовсе замужем!

Долго ли, коротко ли искал наш енерал свою суженую, а все холостой. За спиной у енерала уже посмеиваться начали: видать, такой завидный жених, что от него все невесты разбегаются! Услышал енерал таку об себе напраслину и осерчал. Сказал: я себе таку жену найду, что вы все только облизнетесь! И уехал из Питерсбурха, не сказавши куда.

Вернулся через месяц, да не один, а с женой. Сразу в своем доме заперся, сам никуда носу не кажет и к себе никого в гости не зовет, молодой супругой не хвастается. Уж к нему и так, и эдак подкатывали. Кто помоложе — в окна подсматривать пробовали, да все без толку.

Дошел слух до ампиратора. Так, мол, и эдак, привез енерал жену, а держит ее под замками и никому не показывает. Любопытно стало самодержцу, в чем тут заковыка. Может, енерал заместо дивной красавицы крокодила какого за себя взял? Ну и решил ампиратор наградить нашего енерала и по этому случаю устроить торжественную ассамблею. Отправил енералу царский указ и приглашение, где строго-настрого наказал: быть непременно с супругой.

Енералу деваться некуда. Царь, чай, не дворник, не пошлешь в лавку за водкой. Надо к царю на ассамблею ехать.

В назначенный день в хоромах царских почитай весь Питерсбурх собрался. Даже Пушкин прискакал, наплевав на Болдинскую осень. Все в нетерпеньи ждут енерала, а еще больше его молодую супругу.

И вот подкатывает к крыльцу енеральская карета, вылазит из нее сперва наш старый вояка, а следом спускается такая красавица, что представить невозможно. Пушкин от ее вида все стихи забыл, только бормочет «Я помню чудное мгновенье». Вся ассамблея ахает от восторга и кавалеры слетаются к молодой енеральше как мотыльки на огонек. И все с комплиментами да приглашениями на тур мазурки. А красавица-енеральша только улыбается, реверансы делает и веером прикрывается, но молчит. Никому так ни словечка и не сказала. Пушкин вокруг нее уж и так, и эдак — молчит красавица, словно воды в рот набрамши.

Царь-самодержец, видя такую конфузию, решил самолично заняться. Пушкина, чтоб не мешался, в ссылку отправил, кавалеров отогнал и пригласил енеральшу прогуляться по парку.

А в парке красота! Осень, листья желтые над озером кружатся и по озеру пара лебедей плывет. Государь восхищается:

— Ах, какая дивность! Прямо невероятная красота! Ах, озеро! Ах, листья!, Ах, лебеди! До чего же хорошо! Умоляю вас, ну скажите же, что это хорошо!

Молодая енеральша набросила на голые плечи ажурный платок и ответила:

— Чаво ж харошева-то? Голой-то жопой да по холодной-то воде…

(с) 2015, Сергей Уткин.