Борька Сидюк в Фейсбуке прикалывается:

Есть предложение: старждущим совка выплачивать зарплату и пенсии советскими рублями.

Я Борьке ответил, что предложение хреновое, совкострадальцы потребуют и цены как при Брежневе. Правда, есть вариант: гнать их вместе с советскими рублями в советские же магазины. С хамами-продавцами и пустыми прилавками.

Написал, а потом вспомнил такую сценку:
год 1982-й, лето. Аккурат расцвет тотального «нихренанет». В продуктовом магазине на углу Тверской и Таврической (знаменитый дом с башней, где при царе собирались поэты) продавцов больше, чем покупателей. Шесть отделов, шесть продавцов плюс кассир. Пустые прилавки маскируют кто как может. В рыбном пирамиды банок с паштетом из шпрот, в мясном несколько костей с молекулами мяса, в колбасном круг ливерной колбасы и здоровенный куб развесного маргарина. А вы что, масла ждали? Маргарин сливочный, очень пользителен для здоровья, в программе «Здоровье» сама Белянчикова сказала!
Хуже всего было в отделе фруктов-овощей. Картошка летом пропадала намертво, вместо родной гнилой мелочи привозили то ли кубинскую, то ли из ГДР. Громадные красные клубни, водянистые настолько, что сварить их было невозможно — мгновенно разваривались в кисель. Пожарить с трудом удавалось, но на вкус это была самая натуральная вата. Зато стоила 50 копеек за килограмм вместо обычных 10 копеек. Свежим луком, морковью. яблоками-грушами были завалены прилавки колхозных рынков, но цены там были — не подступишься. Вот и ползал я по окрестным магазинам, уныло рассматривал батареи пятилитровых банок с березовым соком. Этими зеленоватыми стеклянными громадами были заставлены витрины практически всех магазинов.

Как-то раз, по пути в Таврический сад, я в очередной раз закатился в наш гастроном. Проскакал до овощного, увидел все те же банки и кости, развернулся на выход. Мне навстречу топает мужичок лет сорока, слегка под градусом. Так же окинул взглядом витрину и неожиданно чистым, как по радио, тенором пропел:

И Родина щедро поила меня,
Березовым соком, березовым соком!

Вдогон к предыдущему посту. Рассматриваю снимки Майкла Ньюберта, в голове постоянно крутятся строчки из «Пародии на плохой детектив» Высоцкого:

Джон Ланкастер в одиночку,
Преимущественно ночью,
Щёлкал носом — в нём был спрятан инфракрасный объектив;
А потом в нормальном свете
Представало в чёрном цвете
То, что ценим мы и любим, чем гордится коллектив:

Например, клуб на улице Нагорной
Стал общественной уборной,
Наш родной Центральный рынок стал похож на грязный склад,
Искаженный микроплёнкой,
ГУМ стал маленькой избёнкой,
И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ.

Сейчас смешно…

Читать далее →

На Первом канале актер Сергей Селин вспоминает как воевал с соседями по коммуналке. А мне вспомнились наши последние соседи по Тверской.

Когда умерла Надежда Александровна Кавелина, в ее комнату заселили молодую семью — Михаила и Галю, которая ждала ребенка. Вскоре родился Аркашка…
Миша был вполне нормальным мужиком, который в жизни сделал одну-единственную глупость — женился на Гале. Вернее, она его на себе женила известным бабским способом — вовремя дала, забеременела и поставила Мишу перед фактом. Как уж Галя шантажировала Мишу я не знаю, просто факт: замуж она вышла, штамп в паспорте и ленинградская прописка, а заодно смена неблагозвучной хохлятской фамилии на благородно звучавшую еврейскую. Возможно, Галя рассчитывала оттяпать кусок от большой квартиры Мишиных родителей, но там ждал облом: Мишина мама добилась выделения молодой семье комнаты в коммуналке. Галя к такому повороту событий явно не была готова, поскольку тут же развернула боевые действия по выживанию соседей. Алкаш и бывший водитель Толя Сизов почти сразу перебрался к очередной сожительнице и на своей законной жилплощади не появлялся до самого расселения.

Нам же с матушкой бежать было некуда. Поэтому едва ли не каждый день, когда матушка не была на дежурстве, Галя устраивала очередные склоки. Причины придумывались самые разные, пересказывать не хочу — противно. Первым же делом Галя оккупировала квартирный телефон. Миша подключил параллельный аппарат в своей комнате, после чего дозвониться к нам домой стало невозможно. Галя «висела» на телефоне круглыми сутками. У нас с матушкой было заведено: когда она на дежурстве, то звонила в семь часов вечера, проверяла дома ли я. Естественно, первой трубку всегда брала Галя — мне-то из комнаты в коридор бежать надо. Один звонок — меня не зовут. Второй — снова тишина. Третий, четвертый… Не дождался. На следующий день выяснилось: Галя брала трубку, на матушкину просьбу позвать меня отвечала «его нет дома». И только часам к одиннадцати, когда уже собиралась спать, сказала «Сережа давно спит!» Матушка тогда Гале чуть морду не набила, Миша остановил…

После смерти Брежнева служебная комнатушка осталась закреплена за нами. матушка уволилась из ПНИ-7, перешла в трампарк имени Смирнова. И к дому поближе, и работа с семи до четырех, пять дней в неделю. Зимой я загремел в больницу с очередным обострением гломерулонефрита. Недели через две всех начали спешно выписывать или переводить в другие больницы — на отделении обнаружился пацан с гепатитом. Меня экстренно выписали, я позвонил домой. Матушка еще была на работе, я попросил Галю передать: меня выписали, пусть приезжает и забирает. Больница-то детская, без взрослых не отпустят…
Мать приехала только в начале девятого часа. Галя не потрудилась написать записку и «случайно вспомнила» про мой звонок часов в семь.

Чем бы все это закончилось, если бы наш дом не расселили? Не знаю. Галя все надеялась, что им выделят отдельную квартиру, но получили ордер на две комнаты в коммуналке. Что и как там было — мне неведомо. Только в начале девяностых матушка случайно встретила у «Ломоносовской» Мишину маму и едва узнала — из дородной холеной дамы та превратилась сухую, сгорбленную старуху. Видимо, Галя до нее добралась все же…

Сегодня вечером снова  покажут раскрашенных «стариков», завтра на Первом новая раскраска — «Отец солдата». Бригада маляров под руководством Лопатенка старательно мажет все, до чего может дотянуться. Слава Богу, наша Эдда не дожила, не увидела как размалевали «Небесный тихоход»…

В середине пятого класса мне пришлось срочно менять школу. Из школы 154 я вылетел и, после двух месяцев вынужденных каникул, обосновался в школе 163. Привыкать к новому классу и к новым учителям всегда тяжко. А с англичанкой мне вообще не повезло. Сама по себе Эдда Николаевна была тетка неплохая, но ее голос… Если бы Джанни Родари слышал нашу Эдду, он переписал бы «Джельсомино в стране лжецов». А у меня со времен детского сада был пунктик: если на меня начинали орать, я просто впадал в какое-то оцепенение. От раскатов громоподобного голоса Эдды из моей головы вылетали все вызубренные уроки. Не знал я тогда, что сильный голос у Эдды Николаевны от рождения, и что этот голос слышал весь Советский Союз. Не верите?

Узнаете? Кадр из фильма «Небесный тихоход». Это наша Эдда. Всю войну Эдда Николаевна ездила с концертными бригадами, выступала перед фронтовиками.

После войны окончила педагогический институт и стала преподавать английский язык.

Летом 1986-го, когда я уже перешел из школы в ПТУ, мы случайно встретились с Эддой Николаевной в автобусе. Разговорились, Эдда Николаевна упрекнула:

— У тебя способность к языку, что же не занимаешься?

Я посопел, набираясь храбрости, рассказал в чем причина.

— Так что ж ты раньше-то не сказал? — огорчилась Эдда Николаевна.

— Боялся.

— Вот дурень…

Сегодня Эдды Николаевны Шнирман уже нет с нами, последние годы она прожила в Израиле. Но в школе ее помнят до сих пор — страничка памяти Э.Н. Шнирман на сайте школы №163.

Если верить Яндекс.Метрике, кто-то набрел на мой сайт в поисках ответа на вопрос «Можно ли глубокий порез заклеить медицинским клеем?» Видимо, Яндекс дал ссылку на блог, где лежит черновик рассказа «Клей» (со временем появится в рубрике «История болезни»).

Что тут говорить? Порез порезу рознь. Где-то можно клеем обойтись, где-то и жгут накладывать приходится, чтобы кровотечение остановить. А мне в связи с этим делом вот чего вспомнилось.

Год был, если не путаю, 1992-й. Я еще брал уроки игры на гитаре, правую руку берег, ногти холил и лелеял. А тут по нашему «Ленинцу» прошел сеанс неслыханной щедрости — сотрудники могли купить станки Gillette с набором запасных лезвий по какой-то совсем смешной цене. Раза в два с лишним дешевле, чем продавали в ларьках у метро. Дело в том, что в конце восьмидесятых в состав «Ленинца» ввели завод «Спутник», который производил невероятной тупости лезвия «Спутник» и «Нева». А когда Союз нерушимый развалился, то представители фирмы Жиллетт вышли на руководство «Ленинца» с предложением запустить линию производства современных бритв на площадях «Спутника». Руководство, естественно, согласилось. Условий сделки не знаю, но одно знаю точно — полиграфию и упаковку тоже решили делать в России. Вот как раз с упаковкой и накосячили. Наши бы и так спокойно отправили бритвы в продажу, но американцы это дело застопорили. Ну и решили некондицию распродать среди своих.

Я, не будь дурак, воспользовался моментом. Скоблить морду лица «Спутником» уже надоело, а процесс бритья электробритвой больше походил на сеанс мазохизма. Шкурка у меня тонкая и нежная, после электробритвы норовит покрыться мелкими прыщиками, которые никаким одеколоном или лосьоном после бритья не унять.

Принес покупку домой, расчехлил станок. И сдуру вынул головку с лезвиями из кассеты. Теперь надо головку к станку присобачить, а как? Сейчас-то знаю: пихнуть головку обратно в кассету и прилаживай станок сколько влезет. А тогда не додумался. Большим пальцем правой руки уперся в пластмассовую рамку под двойным лезвием, нажал… Головка защелкнулась на станке, одновременно срезав с пальца лоскут кожи длиной около саниметра и шириной миллиметра два.

Хорошо, что пузырек с клеем БФ-2 всегда был наготове. Заклеил. Правда, с третьей попытки — кровь долго не хотела останавливаться, клей не схватывался. Но заклеил. Подушечка пальца и ноготь превратились в нечто футуристическое. Следующий урок я играл едва касаясь басовых струн. Но к концу занятия клей все-таки отвалился. К счастью, порез к тому времени уже успел затянуться тонкой розовой пленочкой…

На память о той истории под ногтем до сих пор еле заметный шрам.

Уже не новость, но я только что услышал:
Молодая женщина попала в реанимацию с ожогами в шоковом состоянии после прикосновения рукой к поручню в салоне троллейбуса.
(с) отсюда

Больше всего умилило вот это:
По словам Анны, она слышала разговор, как женщина-водитель предъявляла претензии начальнику смены, называя его Владиком.
— Она сказала: «Я же говорила, что надо делать что-то, это уже не первый случай!» — вспоминает Анна.

Ох, если б вы только знали, НАСКОЛЬКО это не первый случай! В Дегтярном переулке, рядом с уже снесенным трамвайным парком имени Смирнова, были общежитие и ведомственная поликлиника трамвайно-тролейбусного управления Ленинграда. Все водители, рабочие и служащие управления, а также пострадавшие на электротранспорте пассажиры доставлялись сюда. Больше всего поступало пассажиров с электротравмами рук. Как под ногами слякоть, так очередной наплыв долбанутых током. Ноги у людей мокрые, а то и вовсе в луже стоят. Хватаются за поручень, а там фаза. Ну и электричество в школах на уроках физики все изучали, что такое замкнутая электрическая цепь должны знать. А проводником в этой цепи становится человек.
Могу сказать, что эта Анна еще легко отделалась. Матушка рассказывала, как на ее глазах привезли женщину, у которой обе кисти обуглились. Буквально. Тучные женщины в возрасте поднимаются в троллейбус, держась сразу за оба поручня. А этой не повезло… Пока водитель понял, чего толстуха в дверях застряла, пока машину обесточил — несколько минут человек был под напряжением. А дальше ровно такая же история: водитель спешно докладывает о травме в парк, те присылают ведомственную «неотложку». И всячески стараются замять дело…

Одного не могу понять: лет десять назад уже поднимался скандал вокруг троллейбусов-электрошокеров. И ведь решение тогда нашли, старые советские машины снабдили более совершенной изоляцией. А новые троллейбусы вообще обещали сделать абсолютно безопасными. Получается, проблему не решили, а замяли?