В выходные в Питере ретротранспорт показывали, в том числе и общественный. Сам не ездил, не до того было, а друзья побывали, фотографии сделали. Одну фотку утащу:

Ссылку не даю, поскольку там всё равно под замком. Это внутри легендарного ЛиАЗа, касса по продаже билетов. Никакой электроники, сплошная механика. В троллейбусах и трамваях, к слову, стояли кассы другой конструкции. Но об этом в другой раз.

Я вот не знаю, кто и зачем это придумал, просто факт: вставляли под колпак дюралевые лотки, которые резиновую ленту закрывали почти полностью. И монетки, особенно пятаки тяжёлые, по этому лотку пролетали сразу внутрь кассы. Даже у Крапивина в «Мальчике со шпагой» такой эпизод есть. Опустишь монетку, она внутрь пролетит, а какая-нибудь особо зоркая старуха тут же вой подымет: деньги не бросал, а билет отрываешь! Сам пару раз попадал в такую ситуацию, когда на Тверской жили. Первое время на «двадцать шестом» маршруте ЛиАЗы работали, потом уже «Икарусы» пустили. Захожу в автобус, кидую пятак, он улетает внутрь. А сидящая рядом бабка меня за руку хватает. И хрен что докажешь…

Под катом цитата из Крапивина.

Очередная проверка памяти.

Грешен, люблю заходить на сайт ЦИАН, смотреть, что почём в центре продаётся. На днях увидел объявление о продаже четырёхкомнатной квартиры по адресу Суворовский проспект. дом 38, квартира 21. Славкина квартира…

Суворовский проспект, дом 38.

Третий этаж. За стеклом — чёрная лестница, туда был выход с кухни. Сейчас его нет.

Квартира 21. Дверь, конечно, другая…

Современная планировка.

Квартира до переделки.

В зоне, отмеченной зелёным прямоугольником, я никогда не был, ни Навозовы, ни Кузьмичи туда не заходили. Дверь в ту часть коридора всегда была заперта.
Было две кладовки — одна рядом с кухней, ей пользовались Навозовы. Вторая напротив Славкиной комнаты, там их скарб лежал. И там же были свалены негативы, что мы нафотографировали. Я так и не собрался съездить и добыть наши старые плёнки…
Комнат внизу (см. первую схему) тогда не было. Между комнатами Навозовых и Кузьмичей была дверь, которую при советах заклеили обоями. Судя по всему, комната Навозовых изначально была проходной.
Кухня большая, рядом с раковиной была дверь на чёрную лестницу, рабочая. Мусор выносили через неё. Плит газовых было две, одна на четыре конфорки, вторая на две. До середины восьмидесятых сохранялась дровяная плита (красный прямоугольник), она долгое время выполняла роль кухонного стола, за которым мы со Славкой нередко пили чай.

Вот так начнёшь копаться…

Сперва предыстория, она же старая история. Когда я в шестом классе учился, мы с Пашей Зайцевым готовили номер ко Дню снятия блокады Ленинграда. Взяли «Бухенвальдский набат». Решили, что я буду текст читать, а не петь. После Магомаева петь ломающимся голосом… Репетировали обычно на кухне кабинета домоведения. Так получилось, что там хранилось три новеньких пианино. Кроме того, пару раз занимались и у Пашки дома.

Должны были в актовом зале выступать. А тут в школе карантин, у кого-то желтуху нашли или какую-то другую заразу. И, как в советской школе это было заведено — всех по классам разогнали, в каком был последний урок. Никаких перемещений по школе, буфетов и так далее. На наше счастье мы угодили в класс, где стояло старенькое пианино. Привели несколько женщин-блокадниц, наши учительницы пришли, тоже с медалями. Вот там мы с Пашкой «Набат» и отыграли. Буквально в метре от зрителей.

Теперь история современная. Не буду тыкать пальцем, просто скажу: мне не поверили, что Пашка Зайцев жил в доме 37 по Салтыкова-Щедрина (ныне Кирочная улица). Мол, если дом 35 — это бывший госпиталь лейб-гвардии Преображенского полка, то в соседних домах люди жить никак не могли.

Полез копаться. Пашкин дом входил в комплекс казарм лейб-гвардии Преображенского полка, при Советах дом сделали жилым. Пара фоток: сам дом и справа видна дверь второго подъезда, аккурат там была Пашкина квартира. Номер не вспомню, на втором этаже. И табличка с номерами квартир.